Трёхчасовой сон Хигуры прервался с первыми лучами солнца. Лихорадочная, наполненная абстрактными образами дрёма ощущалась даже хуже, чем полная бессонница. Он не запомнил ни одного чёткого кадра из сегодняшней склейки воспоминаний и фантазий, но чувствовал себя как после неудачной поездки на колесе обозрения.

В его снах цвета часто были неестественно яркими, а окружающее пространство — мягким и мнущимся как пластилин, согретый в ладони. Совсем не похоже на родную прохладу комнаты с задёрнутыми шторами. И пусть его жилищу порой не хватало красок, находиться здесь Хигуре было куда комфортнее.

Лёгкое одеяло плохо защищало от утреннего холода. Единственным источником тепла в кровати оставалась Канаэ, нагло перебросившая руку через талию хозяина квартиры. С обретением нового места жительства девушка стала спать крепче и дольше, чему Хигура мог только позавидовать.

Приходящая с весной непривычная бодрость поначалу создавала ложное ощущение всемогущества. Хигура проводил за рабочим столом по двадцать часов, не отрываясь от MIDI-клавиатуры*. Наброски вылетали из-под пера один за другим: хоть он и не мог разглядеть жизни в своей музыке, она продолжала обеспечивать его существование.

Потом эта бодрость превращалась в пытку. Скованность в конечностях затрудняла выполнение любой бытовой задачи, приводя к постыдному осознанию своей уязвимости. Преследуемый постоянным ознобом, Хигура наугад закидывал в рот таблетки от простуды в надежде отыскать в своей скудной аптечке панацею. Каждую ночь его бросало из жара в холод до тех пор, пока мозг не сдавал позиции, отключаясь от усталости.

— Ты выглядишь дерьмово, — подытожила Канаэ вчера, обнимая подтянутые к груди колени.

После нескольких часов пустых попыток заснуть её едкие комментарии были подобны иголкам, загнанным под ногти. Раздражённо прищурившись, Хигура подавил порыв схватить Юку за запястье и сжать его до хруста костей и запоздалого болезненного вопля, который стёр бы с её лица это надоедливое выражение.

— Спасибо за беспокойство, — сухо прокомментировал он, отворачиваясь от девушки и утопая носом в подушке. — Мне просто нужно поспать часик.

— Часик? Он здесь ничего не исправит. Тебе нужно восемь часов сна, и отключи уже свои дурацкие будильники.

Канаэ не всегда следовала своим же советам, поэтому в ответ хотелось только вспыльчиво цыкнуть. Хигуре не нравилась потеря контроля над своим состоянием. Импульсивность была неизменной особенностью его поведения, но демонстрировать недовольство и агрессию он не привык — даже в сторону Юки, повидавшей многое.

Игнорируя явное нежелание Хигуры идти на какой-либо контакт, Канаэ втянула его в объятия, крепко сцепив руки у него под рёбрами.

— Отвяжись, Юка, — фыркнул он, поморщившись от прикосновения ледяных пальцев через футболку. — Я не могу позволить себе долго заниматься ерундой.

— Ты с ног валишься, — вскинув бровь, Канаэ ущипнула парня за бок. — Почему ты не пьёшь таблетки? Те самые, что помогают быстро успокоиться.

Хигура успел пожалеть о том, что вообще разболтал правду о выписанных врачом лекарствах. Это не входило его в планы: Юка сама обратилась к нему с вопросом, наткнувшись на забытый на столе блистер. Впрочем, зная девушку, она могла заметить незнакомую упаковку и на дне мусорной корзины.

Он перестал принимать таблетки в середине зимы, как обычно распрощавшись с ними одним днём. Психиатр Хигуры знал о его импульсивных попытках прерывать лечение, поэтому всячески старался выйти с ним на контакт. Сообщений от доктора Мицутоши накопилось столько, что пришлось завести второй аккаунт, лишь бы не мозолить себе глаза постоянными уведомлениями.

Раньше, в особенно тяжёлые моменты одиночества, Хигура без предупреждений звонил ему по телефону и обещал продолжить терапию. Сейчас физическое одиночество скрашивало присутствие Юки, пусть она и имела склонность лезть куда не просят.

Рецептурные препараты облегчали симптомы, но не устраняли проблему. Со слов доктора Мицутоши, путь помощи себе — долгий и тернистый, и иногда улучшение приходит на пике полного отчаяния. Больше чем за три года работы с ним Хигура слышал это неоднократно.

К несчастью, его веры и терпения было недостаточно даже для возможности заглянуть в будущее на пару дней. Таблетки приглушали чувства и эмоции, нарушали концентрацию и мешали работать, а у Хигуры по внутреннему чутью осталось не так много времени, чтобы тратить его впустую.

— Пора бы уже позаботиться о себе, — не дождавшись ответа, Канаэ хмуро взглянула на него исподлобья. — Ты провалишься в красную зону. Не в этот раз, так в следующий.

— Ничего нового. Я что-нибудь придумаю.

Необычное рвение Юки изумляло и немного веселило Хигуру. В такие мгновения на её лице могло проскользнуть редкое, презабавное выражение, которое она почти не показывала со сцены. Фарфоровая маска Юу Канаэ покрывалась маленькими, незаметными невежественному глазу трещинами.

— И это твоя отговорка? — раздосадованно поджав губы, она толкнула его в плечо. — Хватит убегать от ответственности!

Металлический ограничитель свободно болтался на руке Юки, напоминая обычный браслет из магазина безделушек. Он словно не доставлял своей хозяйке совершенно никаких неудобств. Один материал, одно производство — но собственный браслет Хигура не мог не сравнивать с колодками заключённого.

В словах девушки была доля правды. Однако предстоящая проверка состояния здоровья не вызывала у Хигуры паники. Ему всегда удавалось путём небольшой хитрости временно повысить свои физические показатели и остаться в оранжевой зоне.

Несмотря на сомнительную историю болезни, бывший нарушитель порядка умел поддерживать иллюзию покорности и прикидываться дураком. Проблем после недавнего столкновения с полицейскими не возникло — Хигуре удалось убедить их в том, что происшествие было глупой неосторожностью.

Заверить Канаэ в искреннем желании разобраться со своей жизнью было сложнее. Проницательность девушки находилась на другом уровне, и добиваться её расположения требовалось поступками, а не словами. Поэтому Хигура выбрал пойти по пути наименьшего сопротивления и немного подыграть ей.

— Хорошо, Юка. Давай попробуем заснуть.

Заполучив желаемое, Канаэ удовлетворённо хмыкнула и вскоре безмятежно засопела. Её сосед мог в любой момент улизнуть из кровати, но он остался, вынудив себя пролежать с закрытыми глазами до тех пор, пока сон не настигнет и его.

Эти три часа абсолютно того не стоили. Зажмурившись чтобы прогнать головную боль, Хигура мягко убрал с себя руку девушки и ненадолго задержал взгляд на её спящем лице. Юка казалась ему мраморным изваянием, принявшим свою утончённую форму благодаря любовным стараниям скульптора. Даже исходящее от её тела тепло не могло развеять это наваждение.

Пальцы Хигуры изучающе прошлись по её щеке и застыли на чуть разомкнутых губах, точно проверяя дыхание. Канаэ не проснулась, как не проснулась бы от любого другого прикосновения. Такое доверие было неоправданно высоким, но её сожитель при всех недостатках не был падшим человеком. Набросив на девушку свою часть одеяла, он подхватил оставленный на полу ноутбук и ретировался к столу.

Вышедшее из спящего режима устройство поприветствовало его документом с недописанной мелодией. Хигура надел наушники и проиграл черновик от начала до конца. На его критичный взгляд композиция была сырой и лишённой глубины звука, но отправлять её в мусорную корзину почему-то не хотелось.

Первая мелодия за долгие месяцы, написанная не по заказу. Простая, шероховатая, целиком и полностью рождённая в закоулках его сознания. Хигура мог легко позволить этой творческой искре погаснуть, ведь она не принесла бы ему ни йены на счёт, но что-то заставляло его отчаянно к ней тянуться.

Он метался между чувством удовлетворения от созданного и необходимостью довести работу до финала. Процесс дополнения инструментального ряда затянулся на четыре дня, отвлекая Хигуру от незавершённых заказных треков. Срок их сдачи был ещё не так близок, но увлечённость навязчивой идеей могла обернуться проблемами.

Мелодия была записана в ночь после случайной встречи с тем парнем на перекрёстке. Последние числа марта стояли на пороге, а у Хигуры всё никак не получалось забыть этот нелепый случай. Общение с Эрикой шло с переменным успехом — он не понимал, действительно ли чувствовал симпатию к девушке или просто поддался эмоциям в моменте.

В памяти всплыло название кофейни, места работы его новой знакомой. Честно говоря, Хигура предпочёл бы не видеть сейчас даже Юку, которой он сам отворил дверь квартиры. Но одиночество грозило ухудшением состояния и понижением работоспособности, чего нельзя было допускать.

В той же кофейне работал и Кота. Все последние импульсивные решения Хигуры как будто подталкивали его к этой точке. Незаконченная композиция, упрямо засевшая в голове, служила ещё одним доказательством.

Он был неполноценным, далёким от совершенства творцом, способным музыкально повторить и смешать всё что угодно. Это нравилось людям и даже признавалось мастерством, но не приносило удовлетворения Хигуре. Он редко преуспевал в создании чего-то своего.

Поэтому он должен был найти Айске Коту. Если такой была цена за потенциальное возвращение творческого запала, то Хигура кого угодно достал бы из-под земли голыми руками.

К тому же, у него был удобный предлог. Дёрнув ящик стола за ручку, Хигура выудил из его недр и подкинул в ладони маленький предмет. Он был композитором, а не вором — просто Кота, видимо, выронил вещицу из кармана в полицейском участке, а Хигура услужливо её поднял. Это произошло в комнате ожидания, в которую парня вернули после недолгого допроса. Вместо того, чтобы передать безделушку сотрудникам, он спокойно вынес её в рукаве.

Принадлежность находки именно Коте вызывала некоторые сомнения. Покручивая её в пальцах, Хигура задумчиво прищурился. В конце концов, кто-то другой мог уронить это под стул, и тогда повод для воссоединения обращался в пыль. Встреча должна была пройти ненавязчиво, при необходимости заложив фундамент для следующей.

Тем не менее, Хигура уже получил приглашение от Эрики. Пока их общение не прервалось, он мог воспользоваться этим приглашением столько раз, сколько пожелает. Успокоенный этой мыслью, он набрал название кофейни в приложение для навигации, но результат поиска значительно отличался от ожидаемого.

— Это место..?

Глаза Хигуры расширились от удивления. Прикрыв рот ладонью, он покосился на Канаэ, к счастью не разбуженную звуком его голоса. Красная точка на карте как будто выжидающе уставилась на него в ответ, спрашивая, что его так шокировало.

Ориентирование на местности не было сильной стороной композитора. Иногда, в основном из-за своего самочувствия, он терялся даже между ведущими домой улочками. Однако квартал Роппонги, насыщенный всевозможными воспоминаниями, был изучен им почти идеально.

Кофейня «Limelight» находилась как раз в этом квартале. Более того, высветившийся на экране адрес был настолько знаком Хигуре, что он мог с точностью сказать: либо Эрика обвела его вокруг пальца, либо произошла какая-то ошибка.

Потому что это место было известно ему по совсем другой причине.

***

Спустя пару часов Хигура уже выходил из метро. Погода днём была неожиданно приятной, и он почувствовал себя достаточно комфортно чтобы расстегнуть пальто и скинуть его до плеч. Время для посещения «Limelight» выдалось удачным — школьники и студенты ещё трудились на занятиях, а обеденный перерыв офисных работников пока не наступил.

Неровные ряды знакомых зданий сегодня почему-то выглядели непохожими на себя. Приближаясь к локации, Хигура сумел разгадать мучившую его всю дорогу загадку. Адрес кофейни совпадал с адресом бара «Дайкокутен», постоянным посетителем которого он являлся уже давно. Заведение располагалось на нулевом этаже, а первый и второй, по словам бармена-владельца, были собственностью другого человека.

«Дайкокутен» открывался затемно, поэтому никакой активности на первом или втором этаже Хигура не замечал. Скромная вывеска с затёртой надписью снаружи никогда не привлекала его внимания. Осознавать то, что он на самом деле уже не раз посещал «Limelight», было поразительно.

А ведь он хотел как-то засесть на первом этаже с ноутбуком до открытия бара, но всё время откладывал эту затею. Усмехнувшись над своей неосведомлённостью, Хигура с небольшой задержкой потянул на себя дверь, как делал это уже много раз после захода солнца.

Внутри его никто не поприветствовал. Парень ожидал услышать «добро пожаловать!» от Эрики, но его не прозвучало — может, она не работала сегодня? В самом конце зала над разбросанными на столе книгами корпела девушка в школьной форме, отставив чашку подальше от себя. Больше посетителей не было.

Хигура неспешно приблизился к пустующей стойке. Раз уж он пришёл сюда, отказывать себе в чашечке кофе было бы неправильно. Да и разве не интересно проверить мастерство здешних бариста? Конечно, если хоть кто-то явится принять у него заказ. Пока Хигура был занят выбором напитка, из-за стойки вдруг послышался грохот, сопровождающийся метким ругательством.

— Ай, чтоб тебя… Добро пожаловать! — перед опешившим Хигурой выросла человеческая фигура, потирающая ушибленный затылок.

Узнав друг друга почти моментально, посетитель и, по всей видимости, работник кофейни синхронно обменялись удивлёнными возгласами.

— Хигура-кун!

— Китаичи-сан… Добрый день, — голос вовремя одёрнувшего себя Хигуры был едва слышным в сравнении с голосом мужчины за стойкой. — Не ожидал увидеть вас здесь.

Китаичи Кано, владелец бара «Дайкокутен», отличался неформальным отношением к своим посетителям. Он часто заводил с Хигурой разговор за выпивкой, не особо интересуясь, было ли у него вообще настроение поболтать. Несвойственная обычному японцу напористость легко объяснялась тем, что Кано значительную часть жизни провёл за пределами страны, как он сам любил вспоминать — вот менталитет и не прижился.

— Не ожидал увидеть? Меня? Мы видимся с тобой не реже раза в неделю, — поднеся палец к губам, Кано хитро подмигнул в ответ гостю. — Правда, в этом месяце ты ни в бар, ни в магазин почти не захаживаешь. Занят чем-то важным?

— Работой, — неловко улыбнулся Хигура, возвращая разговор в нужное русло. — Я не ожидал увидеть вас на первом этаже. Или вы теперь владеете и кофейней?

В его глазах Кано был эксцентричным, но удивительным человеком. Помимо бара он держал магазин виниловых пластинок с нерегулярным графиком, самостоятельно заведуя всеми делами. В «Дайкокутене» он считался барменом, лишь изредка пуская за стойку кого-то из подчинённых. То, как мужчина умудрялся совмещать все эти занятия, оставалось тайной для многих.

— Ох, дорогуша! Я бы с радостью, но хозяин этой кофейни ни за что не выпустит её из лап.

Простодушно рассмеявшись, Кано покачал головой и хлопнул по стойке ладонью. В ответ на хлопок из подсобки за спиной мужчины раздался торопливый шорох собираемых вещей. Хигура с осторожным любопытством вытянул шею, заглядывая за плечо владельца «Дайкокутена», но тот быстро загородил ему обзор.

— Я всего лишь подменяю кое-кого на пару минут, — продолжил Кано, дружелюбно потрепав Хигуру по плечу. — Боже, этот мальчишка, нет бы уйти на полноценный перерыв… Хигура-кун, а ты присядь пока, если не возражаешь!

Хигура не возражал, и на этой части разговора охотно отступил бы в зал. Вежливо кивнув старшему знакомому, он занял давно примеченный столик у окна и снова уткнулся в кофейную карту. Стойка исчезла из поля его зрения, и догадаться о происходящем можно было только по звукам возни.

Человеком в подсобке… мог быть только Кота, разве нет? От внезапного приступа тревоги сердце Хигуры пропустило несколько ударов. Повесив пальто на стул, он вытащил из кармана тканевую маску и нервно сжал её в ладони. Знакомый гладкий материал успокаивающе коснулся подушечек пальцев.

Его волнение не должно было просочиться наружу. Хигура проглотил комок в горле и криво улыбнулся своему отражению в окне. Если его не примут за сталкера, это уже будет половина победы. Заслышав приближающиеся шаги, он сунул смятую маску в карман и принял самое невозмутимое выражение лица из возможных.

— Простите за ожидание! Готовы заказать?

Эта фраза и сам тон голоса Коты настолько отличались от его манеры речи, что Хигура с трудом подавил нервный смех. Припозднившийся бариста в фартуке со спадающей лямкой приблизился к его столику, блуждая по залу рассеянными глазами. Удивление на лице парня в момент, когда он наконец-то перевёл взгляд на своего гостя, не поддавалось описанию.

— Ты..? — он замер на месте, выпалив что-то среднее между вопросом и восклицанием.

Из-за такой бурной реакции Хигуре захотелось провалиться сквозь землю. Вместо этого он с напускным удивлением прикрыл рот ладонью, приподнимаясь со своего места.

— Вот так совпадение, Кота-сан, — когда он опустил ладонь, на его лице сияла изумлённая улыбка. — Рад встрече.

Осознав, что погорячился с приветствием, Кота пристыженно откашлялся. Хигура как ни в чём не бывало вернулся на место и подпёр ладонью щёку, глядя на парня снизу вверх.

— Ты же тот… — понизив тон, Кота с недоверчивой гримасой сократил дистанцию до стола и оперся о него рукой. — Тот чокнутый, как там тебя.

— Как враждебно. Можешь звать меня «Хигура-сан», раз я, видимо, старше.

Новых посетителей не прибавилось, и зал как и прежде был тих. Разворачивающаяся под аккомпанемент из расслабленной фоновой музыки драма выглядела несуразно, поэтому Хигура решил немного успокоить своего собеседника.

— Не против, если я сделаю заказ?

— Сначала объясни, почему ты здесь, — холодно покосился на него Кота. — Слишком уж странное стечение обстоятельств.

А этот парень высокого о себе мнения. Того и гляди пригрозит вызовом полиции. Однако Хигуре на счастье попалось под руку ещё одно оправдание.

— Странное? Не пойми неправильно, — он вскинул ладони в пацифистском жесте, кивая в направлении стойки и облокотившегося о неё мужчины. — Я давно знаком с Китаичи-саном. Он и посоветовал мне заглянуть в это место разок.

— Кано-сан? Серьёзно?

Оглянувшись через плечо на помахавшего ему в ответ Кано, Кота вздохнул с поражением. Градус его подозрения опустился совсем немного, но изменение не осталось незамеченным. Хигура прочёл в этом ответе очевидное уважение к хозяину «Дайкокутена».

— Да, я часто бываю в баре на нулевом этаже. Впрочем, я тоже удивлён не меньше твоего. Бариста, значит?

Проигнорировав вопрос, ответ на который был очевиден, Кота убрал руку со стола и выпрямился во весь рост.

— Ты не выглядел удивлённым, — озвучил он свой последний аргумент, не желая извиняться за дотошность.

— А я нахожусь в ладах со своими эмоциями. Не переживай, это придёт с возрастом.

Хигура мог поклясться, что услышал раздражённый скрип зубов. Он был в шаге от того, чтобы в голос рассмеяться. Накопленный страх отвержения вперемешку с паранойей куда-то исчезли, позволив ему наслаждаться ходом беседы. Что-то в этом парне так сильно забавило его, что он не жалел ни о стычке с полицейскими, ни о свидетельстве ужасного падения рядом с тем же переходом.

— Ну ты и… Ладно, поторапливайся с заказом, — угрюмо процедил Кота, махнув рукой на дальнейшие расспросы. — Ты здесь не один.

Для приличия пробежавшись глазами по меню ещё раз, Хигура озвучил давно сделанный выбор.

— Любой спешл на твой вкус, без сливок. Останешься поболтать со мной немного?

— Говорю же, ты здесь не…

Из-за стойки раздалось поспешное «я отпущу тебя на перерыв!» Кано, явно находившегося в прекрасном настроении. Кота остервенело дёрнул головой в его сторону, готовый оспорить решение старшего, но авторитет Китаичи-сана был сильнее нежелания временно оставлять рабочее место. Измученно вздохнув, бариста состроил кислую мину и показал гостю раскрытую ладонь.

— Готовность пять минут. Я вернусь, но не обещаю болтать с тобой.

— Удели мне немного времени и не пожалеешь, — Хигура поднёс ладонь к краешку рта и хитро улыбнулся, переходя на шёпот. — У меня есть кое-что для тебя.

Фыркнув, Кота удалился без ответа, оставив собеседника в одиночестве. Когда он скрылся за углом, Хигура отвернулся к окну и прикоснулся пальцами к губам. Эту улыбку, заставляющую его скуловые мышцы находиться в непривычном напряжении, хотелось ощупать и изучить от и до. На какую мысль он бы ни пытался переключиться, она попросту не сходила с его лица.

Он запустил руку в карман и сдержал порыв натянуть маску на нос, чтобы спрятать ещё не освоенное проявление эмоций от чужих глаз. Это было в новинку, но могло сыграть ему на руку. Хигура наконец получил шанс вырваться из лимбо, пожирающего его волю годами, и изменить что-нибудь в своей жизни.

Хоть что-нибудь, как он и обещал одному дорогому человеку когда-то.